1

Единственные доходы Альджернона – это долги.

Оскар Уайльд

«Как важно быть серьезным»

Как-то раз мой черномазый дружок Ландо спросил меня, чего я хочу от этой жизни. Я ответил честно, как и подобает благородным людям: «Денег!»

Самое выдающееся изобретение человечества, универсальный пароль, убийственный наркотик, от которого свихнутся даже самые высокоцивилизованные мозги, – короче, сильная вещь, поэтому на свете так много желающих приобрести ее в количестве приблизительно равном или хотя бы стремящемся к плюс бесконечности. Удивительнее всего то, что скорость исчезновения вожделенной наличности во много раз больше скорости ее накопления. Это закон природы, и с ним приходится мириться. Но только не такому парню, как я.

В мире есть два способа присвоения денег:

1. Одолжить у того, кто их имеет:

а) безвозвратно (проще говоря, спереть). В этом случае новый владелец преследуется законом.

б) с возвратом. А в этом случае вышеупомянутый владелец преследуется кредитором, что по сути мало чем отличается от пункта а).

2. Заработать:

а) нечестно.

б) честно.

Идя на поводу у своей добропорядочной натуры, я выбрал последнее, поэтому совесть моя чиста, как мои же карманы. Совести у меня – хоть отбавляй. Вообще я славный малый, и пытаться убедить меня в обратном – все равно что учить грамоте вуки.

По вероисповеданию я эгоист – и реалист по степени уверенности в завтрашнем дне. Если вы не таможенник и кое-что понимаете в этой жизни, мы найдем с вами общий язык без помощи переводчика.

Я работаю, как механизм. Груз ваш – транспорт наш, услуги наши – деньги ваши. Честно? Честно. Вас это устраивает? Деньги вперед!

В тот день я, как обычно, сидел на мели в одном из самых дешевых притонов Мос-Эйсли и размышлял о непостоянстве материальных благ, одновременно пропивая остатки своих сбережений. Мой первый (и последний) помощник куда-то смотался, и это меня беспокоило: рядом с вуки я чувствовал себя намного уютнее, особенно здесь, на территории Джаббы Хатта, которого я недавно поставил в неловкое положение, подарив крупную партию товара имперским ребятам и избавив тем самым себя от уголовной ответственности, а его – от ожидаемой прибыли. По логике вещей мне не следовало появляться на Татуине (дурацкое название, вполне соответствующее моральному облику дурацкой планеты), тем более, что я имел представление о том, как сильно расстроил Джаббу своим малодушием (я и сам расстроился не меньше, ведь обещанных процентов-то я не получил!) и насколько серьезны его намерения в отношении меня. Но во-первых, я люблю острые ощущения, а во-вторых, это было пока единственное место во всей звездной системе, где мне везло.

В тот день мне повезло по-крупному.

Я тихо скучал в дальнем углу бара, когда наконец вернулся мой Чуви, а следом за ним явилась и надежда. Надежда предстала в образе двух клиентов: пыльного старика, похожего на бродягу, и совсем еще молодого парнишки, слегка пришибленного на вид.

Они уселись напротив и уставились на меня: старик – с выражением деловой озабоченности, парнишка – без выражения вообще. Особого доверия они у меня не вызвали, я у них, судя по всему, тоже. Первый шаг на пути к сотрудничеству был сделан. Я решил не дожидаться, когда они насмотрятся на меня вдоволь, и сделал второй:

– Какие проблемы?

Старик повел глазами и, подавшись вперед, вкрадчиво произнес:

– Есть шанс заработать.

– Уверены?

– Абсолютно.

Я воодушевился. Внезапно мне расхотелось осторожничать.

– В таком случае позвольте представиться. Я Хан Соло, капитан «Милениума». С моим помощником, как я понимаю, вы уже знакомы. Куда едем?

– На Эльдоран, – ответил старик. – И очень быстро.

Я заподозрил в его словах попытку усомниться в быстроте моего многотонного друга и крайне оскорбился. В одно мгновение я изобрел ему сотню достоинств, о которых даже и сам никогда не мечтал, и, чтобы заткнуть меня, старику пришлось сделать вид, будто он мне поверил.

– Я верю, что вы мне верите, – смилостивился я.

– Спасибо, – улыбнулся старик.

– Ваш груз?

– Я, этот юноша и два робота.

Что ж, в наше время перевозить контрабандой пассажиров самое милое дело. Я понимающе ухмыльнулся.

– Скрываетесь от закона?

– Пытаемся избежать встречи с представителями государственной власти, скажем так.

– Отлично. За это я беру дополнительно.

– И какова полная сумма?

– Десять тысяч.

– Десять тысяч?! – подскочил вдруг парнишка, который на протяжении всей нашей беседы занимался исключительно тем, что ерзал на стуле, и впервые за все это время на его не особо умной физиономии появилось вполне определенное выражение. – За такие деньги мы могли бы купить свой корабль!

– Вместе с пилотом? – съехидничал я.

– Я сам пилот!

Ну-ну. Малыш вообразил, что так просто обдурит меня, Хана Соло, способного с первого взгляда отличить профессионала от профана, который ни разу в жизни даже близко не подходил к большому кораблю.

– Извини, приятель, я не думал, что этому учат в сельских школах.

Парнишка так и вспыхнул.

– Идем отсюда, Бен, – сказал он старику, с презрением косясь на меня. – Мы зря теряем время.

– Тише, Люк, успокойся, – одернул его тот.

Видя, что между клиентами возникли разногласия, я решил подлить масла в огонь, чтобы набить себе цену.

– Нет, если вас что-то не устраивает... – начал я, сделав для пущей важности надменное лицо, но старик был явно не расположен к спору.

– Нас все устраивает.

– Вот и отлично. Деньги вперед.

Надо сказать, я сильно сомневался в том, что такие люди, как эти, могут располагать даже половиной названной суммы, и я, как всегда, угадал.

– У нас нет с собой десяти тысяч, но есть гарантия, что по прибытии на Эльдоран ты получишь в два раза больше.

– Мне не нужна гарантия, мне нужны деньги. Сдается мне, вы хотите меня надуть. Ничего не выйдет, папаша. Я не работаю за гарантию.

– Хорошо. Мы заплатим авансом две тысячи.

– Две мало.

– Две с половиной.

– Три.

– Договорились.

– Нет, пожалуй, пять.

Старик нахмурился:

– Три. Остальные семнадцать – на месте.

– Откуда вы возьмете столько денег, если не секрет?

– Секрет.

Я равнодушно пожал плечами.

– Ладно. Мне-то все равно. А вот что вы скажете вон тем ребятам в белой форме?..

В то же мгновенье моих клиентов как ветром сдуло, а еще через секунду мимо меня прошествовал имперский патруль. Похоже, я ввязался в серьезную авантюру.

– Что ты об этом думаешь, Чуви?

Мой первый помощник дал мне понять, что предпочитает не думать.

– Только представь: двадцать тысяч – и все у тебя в кармане!

У Чуви карманов не было, поэтому представить он не мог.

– Давай догони этих субъектов, а то заблудятся где-нибудь, или их накроют раньше, чем они успеют выложить деньги. Они дороги нам, Чуви, так что действуй!

Он послушно отправился действовать.

Я собирался расплатиться с хозяином и уйти, как вдруг откуда ни возьмись передо мной выросла ящерица о двух ногах с очаровательным зеленым лицом, знакомым мне до боли.

– Куда торопишься, Соло? – ласково поинтересовалась она, направляя на меня бластер. – Присядь-ка, побеседуем.

Я уже жалел, что так скоро спровадил Чуви. Встреча с этим пугалом не предвещала ничего хорошего, но все же я собрался с духом.

– Старина Гридо! – совершенно неискренне обрадовался я. – Вот это сюрприз! Если б я знал, что ты придешь...

– То давно бы слинял отсюда, – закончил тот.

– Да нет, ты меня неправильно понял. Я здесь как раз затем, чтобы наладить отношения с боссом. Но раз уж мы встретились, окажи мне небольшую услугу: передай Джаббе, что очень скоро я верну ему долг.

Гридо посмотрел на меня печальными выпуклыми глазами и снова предложил мне присесть. Я сел на прежнее место, ангельски сложив руки на коленях. Гридо пристроился там, где всего пять минут назад располагались мои драгоценные клиенты. Воспоминание о них в сочетании с перспективой быть расстрелянным в самом разгаре жизни навеяло на меня тоску.

– Слишком поздно, Соло. Мне надоело обманывать Джаббу.

– Но на этот раз у меня действительно есть деньги.

– Покажи. Если это правда, я передам их боссу и навсегда забуду о твоем существовании.

– Я сделаю это сам... завтра.

– Джабба сыт по горло твоими завтраками. Сколько можно ждать! Давай деньги или я заберу твой корабль!

Такой поворот событий меня, мягко говоря, не устраивал. «Милениум» был мне родным братом, я любил его до самозабвения и не отдал бы даже самому Императору ни за какие деньги. Посягнуть на моего любимца способен только смертник. Но Гридо этого не знал.

– Послушай, приятель, возьми свои слова назад, – строго сказал я. Тем временем одна из моих ангельских рук под столом взялась за оружие, а другая, чтобы отвлечь внимание собеседника, вылезла из-под стола и принялась изучать поверхность стенки.

– Нет уж, – квакнул он. – Свои слова я оставлю тебе на память.

– Гридо, будь человеком!

– Не буду, – заупрямился он. – Я сейчас же увожу твой корабль!

– Только через мой труп.

– Хорошая идея! И почему я раньше не догадался?

– Потому что ты придурок, – сообщил я и выстрелил.

Гридо плюхнулся на стол и, обняв его всей длинной своих конечностей, увековечился в этой драматической позе.

Я медленно подошел к стойке, за которой торчал угрюмый хозяин.

– Извини, я тут намусорил...

И, наконец-то расплатившись с ним, отправился на выход.

Я выполнил свою работу как полагается, аккуратно и добросовестно.

Особо ценный груз под названием принцесса Лея Органа был доставлен на Явин в целости и сохранности, в связи с чем воинствующим обитателям базы пришлось выделить мне значительную часть своего революционного фонда – наличными. Несмотря на это я им понравился. Мне не хотелось выглядеть неблагодарным, поэтому я решил порадовать их своим присутствием денек-другой, но по милости Чуви застрял на целую неделю: мой вечноголодный товарищ с первого же взгляда влюбился в местную кухню и в один присест уничтожил полугодовой запас продовольствия, рассчитанный как минимум на легион. С его стороны это была наглая диверсия по отношению к повстанцам и явное неуважение ко мне: видя, как он жрет, можно было подумать, что я его не кормлю!

Но помимо отчаянного нежелания Чуви садиться на прежнюю диету, мне мешало убраться оттуда мое собственное любопытство. В какой-то момент я понял, что не смогу спать спокойно, пока не выясню, ради чего я рисковал своей бесценной шкурой и чем таким важным набиты мозги малыша Р2.

Как только мое больное любопытство получило удовлетворение, я начал собирать манатки. Чуви расстроенно мне помогал. Именно за этим занятиям нас и застукал Люк.

Несколько секунд он стоял как вкопанный, пламенея рыжим форменным комбинезоном, который выпросил у руководства пару дней назад и из которого, будь его воля, не вылезал бы даже ночью, и удивленно разглядывал меня.

– Улетаешь?..

– Угадал, приятель, – ответил я. – Нельзя злоупотреблять гостеприимством.

– Я думал, ты останешься...

– Бери пример с Чуви – думай меньше.

– Хан, ты здесь нужен!

– А мне здесь уже ничего не нужно. У меня свои дела. Могу взять тебя с собой, раз уж ты так ко мне привязался, но большего не проси.

– Почему?

– Революция не вписывается в мои планы. К тому же, насколько я знаю, вам самим скоро придется убираться с этой планеты, а я хочу облегчить вам жизнь и эвакуироваться самостоятельно.

– Куда ты летишь?

– Куда-нибудь, где не так жарко.

– Ты только о себе и думаешь...

– А о ком, по-твоему, мне еще думать?

Это был риторический вопрос, но Люк этого не понял.

– О тех, кто тебя окружает.

При всем моем хорошем отношении к этому бедолаге я все же не удержался и сообщил ему, что он ужасно глуп. Как ни странно, он не утихомирился.

– Послушай, Хан, это ведь и твое государство! Неужели ты не хочешь, чтобы жизнь стала лучше?

– Много ты знаешь о хорошей жизни! Монархия или республика – какая мне разница? Есть государство – есть границы... Ладно, Люк, давай кончать этот дурацкий разговор. Воюй себе на здоровье, а мне и так хорошо. Я уже обрел свое двадцатитысячное счастье.

– Зачем тебе деньги?

– Парень, не валяй дурака.

– И все же?

И все же, зачем такому славному малому деньги? Соло, дружище, тебе когда-нибудь приходило в голову задаться этим нехитрым вопросом? Со мной вдруг случилось нечто аномальное: мне почему-то стало стыдно.

– Спроси что полегче, – угрюмо буркнул я и отвернулся, чтобы продолжать начатое.

Люк вздохнул за моей спиной.

– Ну раз так... Живи как считаешь нужным. И береги себя, Хан. Кажется, это единственное, на что ты способен.

Я почувствовал себя так, будто мне врезали по морде. Грубо, но заслуженно. Первый раз в жизни у меня появилась потребность извиниться.

– Эй, Люк!

Он остановился в ожидании услышать что-то важное.

– Пусть Сила будет с тобой.

Разрази меня таможня, если в этот момент я не был абсолютно искренен! Но он не поверил мне, приняв мои лучшие побуждения за очередное кощунство. Он горько усмехнулся и ушел.

Чуви, наблюдавшему за нами из нейтральной зоны, эта сцена не понравилась, и он в знак протеста уронил ящик с чем-то тяжелым прямо мне под ноги.

– Поосторожнее, ты, чучело! – взорвался я. – Согласен, иногда я бываю не прав, но это еще не повод, чтобы меня убивать. Давай работай. И не смотри так. Я знаю, что делаю!

Последнее звучало особенно убедительно и являлось как раз тем, в чем я был уверен меньше всего.

* * * * *

Mark